Родился в родовом имении Саратовской губернии. Происходил из древнего дворянского рода. Получив первоначальное домашнее образование, в 10 лет был отправлен в Ярославль, — в пансион при Демидовском высших наук училище, в котором с 1821 года учился его старший брат, Пётр (1807—1872). К этому времени в семье родился младший брат, Александр (1822—1886). Из Ярославля прибыл в Санкт-Петербург и поступил 4 июля 1828 года в Горный институт, где проучился до 1834 года.

       16 сентября 1834 года поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Окончил школу в 1836 году и 1 января 1837 был зачислен в Лейб-гвардии Литовский полк с производством в прапорщики. В 1840 году по собственному желанию перевёлся в Нижегородский драгунский полк — на Кавказ. За отличие, оказанное им в экспедиции против горцев 30 июня 1841 года он был награждён первым орденом — Св. Станислава 3-й степени.

     Когда в конце 1842 года генерал Клюки-фон-Клугенау пошёл на выручку подполковника Пассека, выдерживавшего более месяца осаду в укреплении Зыраны, Слепцов отправился охотником в отряде фон Клугенау, получив от него командование 1-м батальоном Апшеронского полка. При выступлении гарнизона из укрепления, лишь только русский отряд вошёл в Игранайское ущелье, на него с обеих сторон полетели пули и камни. Необходимо было сбить неприятеля с высот, чтобы очистить путь войскам. Левые высоты взялся очистить Пассек, а правые — Слепцов. С шашкой в руке, впереди всех, взбирался он на крутую скалу, до 300 м высоты и, несмотря на целый град пуль, сыпавшихся сверху, успел невредимым добраться до позиций горцев и оттеснить их оттуда. За отличие, оказанное им в этом сражении, Слепцов был произведён в майоры (20 сентября 1844 года) с назначением состоять по кавалерии и при Кавказском линейном казачьем войске.

     В 1844 году он принимал участие в экспедиции, предпринятой под начальством командира Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта Нейдгардта, а 19 января 1845 года назначен командиром 1-го Сунженского линейного казачьего полка с оставлением по кавалерии. Первое время после сформирования полка и заложения станиц на реке Сунже (Сунженская линия) Слепцов не знал ни минуты покоя, так как чеченцы беспрестанно делали набеги на новую линию; но мало-помалу ему удалось очистить от неприятеля всю Малую Чечню и покорить племена Галашковское, Карабулакское и Арматинское, отняв таким образом у врага не только самые плодородные земли, но и лучший боевой элемент. «Каждый удар Слепцова, — пишет один из его биографов, — попадал прямо в цель и колебал власть Шамиля и веру в его могущество».

     В 1845 году Слепцов действовал с Назрановским отрядом в Малой Чечне под начальством генерал-майора Нестерова и за штурм аула Шаудень-Шари (5 июня) был произведён в подполковники (3 января 1846). Когда в следующем 1846 году Шамиль после долговременного бездействия переправился в ночь с 15 на 16 апреля со значительными силами через Сунжу и двинулся по направлению Большой Кабарды, думая этим вызвать общее восстание горцев Кабарды и Кубани, но Слепцов неожиданным нападением заставил его отступить. 4 мая 1847 года Слепцов одержал победу над чеченцами на берегах реки Асу, за что 25 мая был произведён в полковники и награждён золотой саблей с надписью «За храбрость», а 14 октября того же года произвёл удачное нападение на аулы карабулаков (орстхойцев), тревоживших постоянно своими набегами Сунженскую линию. 19 января 1850 года награждён орденом св.Георгия 4-й степени (№ 8340 по списку Григоровича — Степанова).

     В 1850 году Слепцов также провёл несколько удачных действий против горцев, в том числе 22 августа уничтожил укрепленную неприятельскую линию, состоявшую из сильных окопов и завалов. Линия эта была устроена Шамилем в Большой Чечне для предупреждения внезапного нападения русских на тогдашнее его убежище Ведень и на устройство её Шамилем было потрачено много времени и труда. Был целый ряд неудачных попыток русских войск взять эту линию. Хотя окоп этот находился вне круга Сунженской линии, тем не менее Слепцову при личном свидании с главнокомандующим князем Воронцовым удалось получить после долгих просьб разрешение попытаться взять его. Ему удалось обмануть горцев, выставленных Шамилем в числе трёх тысяч для защиты окопа; он не дал им затем собраться с силами и разбил их, потеряв всего трёх казаков. За это дело он был произведён в генерал-майоры, с оставлением начальником Верхне-Сунженской линии.

     Последней победой Слепцова был бой на берегу реки Гехи 10 декабря 1851 года. Бросившись с двумя сотнями казаков на неприятеля, он очутился перед огромными завалами, за которыми скрывшийся неприятель открыл сильный огонь. Тогда Слепцов приказал двинуть вперёд пехоту, и в то время, как последняя быстро стала оттеснять горцев, вражеская пуля поразила его прямо в грудь. Смертельно раненый, он умер через полчаса.

   Человек-легенда Николай Слепцов.

     Враги складывали о нем былины. Российское офицерство мечтало походить на него — героя кавказских войн Николая Павловича Слепцова…

       Еще при жизни Слепцов стал каким-то сказочным богатырем в глазах горцев. Сам Шамиль считал командира Сунженского полка отчаянным героем.

     Как-то раз сунженцам предстоял путь через Шалинскую поляну, которую напуганный победами русских Шамиль превратил в особо укрепленную линию, прорыв окоп в четыре с половиной версты длиною.

   До этого несколько атак регулярных войск на Шалинскую поляну закончились неудачей, и Шамиль похвалялся, что позволит сбрить себе бороду, если когда-нибудь нога русского перешагнет это укрепление. Слепцов заявил главнокомандующему Кавказским фронтом: «Даю слово Вашему сиятельству, что возьму Шалинский окоп один, с моим полком, без Вашей поддержки, с помощью Божьей». Предварительно выполнив обманный маневр и заставив чеченцев вернуться в родные аулы, он повел атаку одновременно с флангов и разбил неприятеля.

     Бессребреник по природе, Николай Павлович все свое довольно значительное состояние, доставшееся ему после смерти родителей и по разделу с братьями, положил на то, что из своего кошелька вознаграждал и обеспечивал вдов и сирот тех казаков, которые были убиты под его командованием в делах против горцев.

     Слепцов был человеком своего жестокого времени — за каждого убитого русского предавал казни двух чеченцев.

       Современник Слепцова писал о нем: «Преобладающее его военное качество — безоглядная отвага. Он был храбр, как рыцари в романах. Не было преграды, которая бы его остановила, опасности, которой бы он устрашился, военного предприятия, которое бы он счел невыполнимым. В Слепцове было что-то волшебное, магическое, так он умел очаровывать, привязывать к себе, возбуждать фанатическую преданность».

       Даже горцы — его непримиримые враги — сложили о нем песню: «Знали все горы, богатый и бедный, знали бесстрашную удаль Слепцова, гостеприимную сень его крова. Знали и мы, чеченцы, его и любили врага своего».

     Человек-легенда Слепцов верил в судьбу и знал, что погибнет на Кавказе. Именно поэтому еще при жизни генерал сам выбрал себе могилу рядом с местом, где был похоронен его племянник Веретенин.

   10 декабря 1851 года отряд Слепцова вступил в жаркое и вместе с тем блистательное сражение с неприятелем на правом берегу Гехи. При штурме Гехинского завала, находясь впереди лично им предводимой центральной колонны, генерал Слепцов был сражен пулею в грудь.

     Горе было всеобщим. Вот как о нем вспоминали сами казаки: «Рыдал весь полк. Войсковой старшина с тремя сотнями людей повез тело в Ачхой, потом в станицу Ассинжую и далее в станицу Суняенскую, исполняя волю покойного «Желаю быть неразлучно с моими сунженцами».

     В Ачхое тело героя было положено в гроб, обитый черным бархатом с серебром. Жители станицы Ассинской вышли на полпути встречать тело погибшего генерала, основателя этой станицы. Шествие приближалось к Сунженской. Женщины громко рыдали и всю дорогу траурной процессии устилали своими платками и шалями. Кругом стоял неописуемый стон. Родная станица, рыдая, укоряла полк не сумевший сберечь жизнь дорогого батюшки»

     14 декабря 1851 года состоялись похороны. Слепцов лежал в гробу в мундире казачьего полка «Пусть положат его в сырую землю в нашей одежде», — говорили казаки. Генерал-майор Николай Павлович Слепцов погребен на станичном кладбище в Сунженской

     В Петербурге еще не знали об этой смерти, и 23 декабря 1851 года Высочайшим приказом Слепцов был назначен начальником Владикавказского военного округа. Когда же Николай I узнал о гибели одного из своих любимых генералов, то повелел: «Станицу Сунженскую впредь именовать Слепцовскою В сей станице воздвигнуть генерал-майору Слепцову памятник» На что было отпущено из государственного казначейства 6300 рублей.

28 мая 1852 года приказом наследника Цесаревича, бывшего тогда главным начальником военно-учебных заведений, имя Н. П. Слепцова внесено в черную мраморную доску в церкви Николаевского кавалерийского училища. 44-й Нижегородский драгунский полк, где некоторое время служил Слепцов, поместил в своем офицерском Собрании его портрет, а одна из картин, изображающая гибель генерала, была передана в собрание картин Зимнего дворца в Петербурге.